Суд переводит новочеркасцев из пострадавших в свидетели дело разваливается.В Новочеркасске продолжается судебное разбирательство по делу о группе наркологов, обвиняемых в отъеме квартир у алкоголиков и наркоманов. Пока суд определяет степень причастности того или иного лица, обманутые горожане пытаются отстоять свои права. Но в ходе судебного процесса одну семью из пострадавших перевели в свидетели. А дело разваливается за недостатком улик.
Проблемы в семье С. начались, как и во многих случаях, с алкоголя. Игорь С. в 2005 году попал на лечение в Новочеркасский наркологический диспансер. После общения с медиками семья обнаружила, что Игорь загадочным образом подарил свою часть квартиры совершенно незнакомому мужчине.
Мой ныне покойный брат тогда проходил лечение в наркологическом диспансере, а в остальное время проживал со мной и моей супругой в квартире. У него была отдельная комната, отгороженная фанерной перегородкой. Вот изза этих восьми квадратных метров и начались наши проблемы, рассказал dondaynovocherkassk Николай С. Брату кололи какието непонятные препараты и задавали много личных вопросов. Игорь познакомился в диспансере с социальным работником Андреем Черкасовым, и тот предложил ему поменять жилье. Подарить свою долю Владимиру Паникарову, а взамен получить комнату на улице Свободы. Брат, ничего нам не говоря, отписал жилье незнакомому мужчине и лишь потом понял, что его обманули, что он остался без жилья.
Вот что писал сам Игорь С. в объяснительной записке УБЭП: Когда я находился в диспансере, мне было предоставлено необходимое лечение, а также кололи какието лекарства, после которых появилось помутнение рассудка, и я не всегда отдавал отчет своим действиям. После расспроса о моей семье и доме меня стали возить в различные инстанции, где я подписывал какието бумажки, при этом мне пояснили, что это для того, чтобы помочь мне с вопросом по квартире. Как мне потом стало известно, я подписал договор дарения принадлежащей мне на праве частной собственности 1/2 доли квартиры. После этого меня выписали из диспансера и поселили в коммунальной квартире на улице Свободы, 1. Также меня предупредили, чтобы я не появлялся в городе и у брата, так как он может меня побить. Когда я проживал в коммунальной квартире, ко мне ежемесячно приходил Паникаров и забирал половину пенсии, якобы за проживание в данной квартире. Потом меня опять положили на лечение в диспансер. Перед тем, как я шел в суд, Черкасов делал мне какието уколы и объяснял, чтобы я говорил, что сам добровольно все подписал, что с братом я жить не хочу и меня все устраивает. Позже я узнал, что подписал договор дарения на свою долю квартиры, что на меня никто не собирается переоформлять коммунальную квартиру на улице Свободы, 1, так как она принадлежит некому Мерлину.
Новоиспеченные хозяева квартиры попытались в нее заселиться, но семья Игоря им этого не позволила и обратилась в суд.
С 2005 года правды нам добиться так и не удалось. Несколько лет мы писали заявления в полицию, прокуратуру, Следственный комитет Ростовской области, но в возбуждении уголовного дела нам отказывали за отсутствием состава преступления, утверждая, что брат самостоятельно, в твердой памяти подарил жилье незнакомому человеку. В общей сложности документы направляли на доработку не менее 10 раз. Дело же шито белыми нитками! Мы смотрели дарственную брата в ней стоит не его подпись, но когда попросили провести экспертизу нам отказали. Лишь в 2012 году, после того как о громком деле новочеркасских врачей стали писать СМИ, нам пришло письмо о возбуждении уголовного дела в отношении Черкасова и еще 11 человек. Подсудимые на заседании вели себя очень нагло, говорили, что дали взятку судьям и никого не боятся, угрожали адвокату.
В феврале 2015 года было судебное заседание и меня признали не потерпевшим по этому делу, а лишь свидетелем, потому что у брата был сын. Мы его не видели уже очень много лет. Сын не принимал участия в похоронах отца, который умер в больнице, не судился, не оформлял документы. Все эти годы я исправно плачу коммуналку, а в домовой книге все время фигурирует посторонний человек. Я ничего без его ведома делать не могу, возмущается Николай.
Семья С. попыталась вновь обратиться за помощью, но все инстанции отвечают отказом.
Мы опасаемся, что суд будет не в нашу пользу, и мы лишимся единственного жилья. Не знаем уже, куда жаловаться, одна надежда на прессу, что не дадут замолчать факты, подытожил Николай С.
Напомним, организованную группу медиков задержали в Новочеркасске в октябре 2012 года. По версии следствия, организатором преступного сообщества в 2007 году стал социальный работник Андрей Черкасов. Он привлек к участию в отборе квартир заведующего стационаром наркологического диспансера Евгения Девицкого, а также еще одного соцработника Сергея Добротворского. Еще трое Валерий Чеботарь, Сергей Даниленко и Елена Корсунова занимались поиском людей, страдающих алкоголизмом и наркоманией. Потенциальных жертв помещали в наркологический диспансер, где оказывали на них медикаментозное и психологическое воздействие для подписания документов, необходимых обвиняемым для завладения недвижимостью пациентов.
Следователи также установили еще шестерых пособников банды Евгения Мерлина, Владимира Паникарова, Александра Афанасьева, Виталия Литвинова, Любовь Волковскую и Александру Паминарневу. По версии следствия, они сработали разово: сообщили Черкасову о своих соседях, больных алкоголизмом. Добрые соседи за свой труд получали денежное вознаграждение или увеличение собственной жилплощади.
В дальнейшем жертвы признавались недееспособными и направлялись в психоневрологический интернат, либо заселялись в комнату в общежитии или коммунальной квартире, добытую таким же преступным путем. А чтобы лишенные жилплощади пострадавшие помалкивали, регулярно снабжали их спиртным.
Банду врачей, так их назвали в федеральных СМИ, обвиняют в преступлениях, предусмотренных ст. 210 УК РФ (Организация преступного сообщества или участие в нем), ст. 159 УК РФ (Мошенничество), а также в покушении на мошенничество, совершенное группой лиц по предварительному сговору с причинением значительного ущерба, совершенное в особо крупном размере. Суд идет уже третий год, но дело разваливается: улик недостаточно, а потерпевших переводят в свидетели.
